День, когда мне дали свободу

Сегодня что-то изменилось. Женщина вошла в мою маленькую комнату на втором этаже. В руках у неё был телефон, а на лице — лёгкая улыбка, словно она выиграла спор с кем-то невидимым. Она присела рядом с моим одеялом, посмотрела на меня, будто прикидывая, достоин ли я новостей. Я пискнул тихо, с хрипотцой, как всегда, хотя внутри чувствовал, что это важный момент.

Её телефон зазвонил раньше. Я слышал обрывки разговора через дверь. Кто-то говорил про анализы, а она отвечала коротко, но уверенно. Теперь она открыла дверь шире, чем обычно, и сказала:\

— Ну всё, Бат. Ничего не нашли. Гуляй, где хочешь.

Дверь осталась открытой. Я замер на одеяле, прищурившись. Это что, ловушка? Или подарок? Женщина встала, похлопала по косяку, словно приглашая меня выйти. Туалет и одеяло оставила на месте, бросив напоследок:\

— Пока сюда приходи. Чтоб знал, где твой угол.

Я подождал, пока она уйдёт. Потом встал, потянулся, чувствуя, как лапы дрожат от любопытства. Двухэтажный дом лежал передо мной, огромный, как неизведанный лес из дерева и запахов. Я спустился по лестнице, осторожно, но с восторгом, словно исследователь, ступивший на новую землю.

Воздух пах иначе. Деревом, едой, чем-то кислым, как молоко, забытое на столе. Где-то внизу гудел голос мужчины, названного Сашей, а мальчишка смеялся, хлопая дверцей шкафа. Свобода казалась огромной, почти пугающей, но такой заманчивой, что я мурлыкнул громче обычного, проверяя, как звучит мой голос в этом большом мире.
Свобода звала меня, словно тихий шёпот ветра. Я выхожу из туалета, где пахнет чистящим средством и моим одеялом. Иду "на правую лапу", лапы мягко ступают, любопытство тянет вперёд. Попадаю в большое место, где тихо, только шторы колышутся, будто играют с невидимым другом. Здесь стоит огромная мягкая гора, от которой пахнет людьми и сном. Чёрный великан с гладким верхом возвышается рядом. Я смотрю на него, а ко мне подходит шерстяной зверь — серый, полосатый, уши торчком, глаза блестят, как мокрые камешки. Он движется вместе со мной, но почему-то не пахнет ничем. Я принюхиваюсь, фыркаю с хрипотцой, удивлённый этой странной тенью. Тут пахнет взрослыми людьми, их одеждой, их дыханием. Через окно виднеется кусок неба, холодный, далёкий.

Выхожу обратно, снова "на правую лапу". Новая комната пахнет мальчишкой — потом, бумагой, чем-то сладким. Мягкий холмик стоит в углу, поменьше, чем в первом месте. С потолка свисает зелёный клубок, слепленный из круглых комочков. Свет льётся из него, мягкий, но яркий. Не знаю, зачем он там, однако выглядит весело, будто кто-то забыл его убрать. Я мурлыкаю громко, довольный находкой.

Иду прямо, длинный коридор тянется впереди. Выхожу в место с открытым краем справа, откуда видна комната внизу, как далёкая поляна. По правую лапу, лежит серая, Лира, как зовут её люди. Странно, не заметил её раньше, когда шёл из туалета, наверное, слишком увлёкся. Она смотрит на меня недовольно, фыркает, словно я ей мешаю, а потом убегает вниз по спуску. Подхожу ближе, вижу с одной стороны обрыв. Оборачиваюсь - а тут ведь всё хорошо видно - и комнаты, и низ, наверное, это наблюдательный пункт серой. Надо будет попробовать тут понаблюдать. Иду дальше, коридор длинный — пять больших прыжков и странный - с одной стороны обрыв. Дохожу до неподвижного зверя с круглыми лапами. Он пахнет железом и чем-то резким. Обнюхиваю его, возвращаюсь обратно. Поворачиваю "на правую лапу", вхожу в ещё одно место.

Там странная плоская штука, как пол, но парит в воздухе, над полом, по которому я иду. На ней — светящийся глаз, мигающий, рядом плоская дощечка, что щёлкает под пальцами, и коробка с экраном. Саша сидит за этим полом, стучит по дощечке, издавая тихий тук-тук. Он занят, не замечает меня. Я стою у порога, сердце колотится от восторга, но молчу, чтобы не спугнуть тишину. Разворачиваюсь, крадусь обратно.

Иду "на правую лапу", возвращаюсь в убежище — мой туалет. Ем из миски сухую еду, хрустя громко, удивляясь своему голосу. Ложусь на одеяло, довольный прогулкой. Дом полон загадок, каждый угол дышит чем-то своим.